— Дом не причем. Это просто люди, — возразил он, — люди делают подобные ужасные вещи.

— Нет, не люди, а само это место! Может, это Кровавая Графиня притягивает таких, как она сама?

— Но котлеты из человечьего мяса — это уже слишком!

— Кто знает — может, она делала кое-что и похуже, — заметила бабушка. — Многое потеряно и забыто в этой давней истории.

— Кого же немцы повесили в парке? — Вадим вдруг вспомнил барельеф с повешенной женщиной: с этого ведь начался их разговор.

— Нескольких женщин, работавших на кухне, — сказала бабушка, — а вообще немцы многих вешали — в парке почти на каждом дереве висел труп. Говорят, это было страшное зрелище…

Вадим вышел из кафе в каком-то странном отупении. Он был благодарен судьбе, устроившей эту встречу, но то, что он выяснил, было ужасно.

Ему вдруг стало казаться, что было бы лучше, если бы он не знал всего этого. Так думал он на обратном пути, торопясь к Джин.

Поднимаясь по деревянной лестнице, Вадим снова испытывал давешнее странное чувство. Он снова был поражен давящей тишиной, но теперь ему было намного страшнее. Где-то здесь, на третьем этаже, доживала свои дни в добровольном заточении Кровавая Графиня. А в закусочной на первом этаже подавали котлеты из человеческого мяса. Из мяса пропавших убитых детей… Он долго думал, должна ли знать обо всем этом Джин, но потом решил не говорить ничего: ее состояние и без того было тяжелым, а страшный рассказ мог только его усугубить.

Вадим был поражен — в квартире никого не было. Казалось странным, что в таком тяжелом состоянии Джин смогла подняться и куда-то пойти. Ожидание было не долгим. Раздался щелчок ключа в замке, и на пороге возникла Джин — свежая, сияющая, веселая, с пакетами в руках.

— Привет! — на лице ее появилась лучезарная улыбка. — Я в магазин решила выскочить. В доме есть нечего. Ты наверняка голодный. Хоть бутерброды сделаю!

Вадим всматривался в нее с удивлением.

Джин выглядела отлично. От бледности не осталось и следа. Даже волосы ее блестели каким-то ярко-свежим изумрудным цветом. Если бы еще недавно Вадиму кто-нибудь сказал, что однажды ему понравятся женские изумрудные волосы, то он… он, наверное, плюнул бы тому человеку в лицо!

Лицо Вадима растянулось в ответной улыбке.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, понимая, что это не просто вопрос.

Джин, по всей видимости, тоже это понимала, потому что глаза ее вдруг сделались серьезными.

— Со мной все отлично. Я не знаю, что это было. Какое-то наваждение…

Джин пошла в кухню разбираться с покупками. Вадим отправился следом за ней.

— Ты помнишь, что ты хотела сделать?

— Нет, — она вскинула на него ясные глаза, — ничего, абсолютно. Помню только боль… Как будто у меня сильно болело все тело. Знаешь, что я думаю? Меня преследуют духи!

— Какие еще духи? — по-дурацки заморгал он глазами.

— Не смейся! Я читала о таком. Духи вселяются в человека и используют его, чтобы предупредить о чем-нибудь. Иначе как, по-твоему, я могла предсказать все эти убийства? Этот дом — место, где наверняка живут духи, здесь их много. И они пытаются предупредить людей.

— Этот дом — место, где живут духи… — машинально повторил он. — Ты должна убираться отсюда! Немедленно!

— Нет, ни в коем случае! — Джин с самым серьезным видом покачала головой. — Я все обдумала. Я должна остаться и выяснить, что мне все-таки пытаются передать. Что на самом деле произошло в этом доме? Это очень важно. Я чувствую. И я найду в себе силы!

— Какие силы? Вчера ты чуть не умерла! — вспылил Вадим.

— Больше такого не повторится, — она снова покачала головой. — Я пойду с ними на контакт. Сознательно пойду. Я уже все обдумала!

— Ты сходишь с ума! — Вадиму вдруг стало очень страшно, а почему, он и сам не знал. — Тебе нужно как можно скорее покинуть это место. Я сам увезу тебя отсюда!

— Нет, ни в коем случае! Ты меня не уговоришь! — Он понял, что она настроена очень решительно. — Разве ты сам не видишь, что со мной все хорошо? Мы должны хотя бы попробовать, согласись с этим! Неужели тебе не жалко отступить просто так?

— О чем ты говоришь, ненормальная?! — Ему вдруг захотелось кричать. — Ты что, хочешь попробовать — ценой собственной жизни?!

— Не беспокойся об этом. Со мной все будет в порядке, — улыбнулась Джин.

— Хорошо, допустим, — Вадим решил сменить тон. — Но как ты собираешься идти с духами на контакт? Об этом ты задумывалась?

— Пока не знаю, — честно призналась Джин, — но я буду думать об этом.

С ней действительно все было в порядке, и после кофе Вадим решил поехать в офис, пообещав, что вернется к вечеру. Когда он уходил, Джин прилегла на диван, объяснив, что будет думать.

Он солгал. Он не собирался ехать в офис. Вместо этого он отправился прямо к Артему Ситникову и, что удивительно, застал того на месте.

Артем был весь завален делами и зол. Увидев приятеля, он начал жаловаться.

— Никто ничего не делает! На одного следователя приходится по тридцать дел! В убийстве этом только немного покопались, и все, бросили. Кошмар какой-то! Бесконечные отчеты требуют. Сиди, как идиот, пиши бумажки!

— Я вот зачем к тебе приехал… тут такое дело… — с волнением откашлявшись (он сам себя не узнавал в последние дни), Вадим протянул ему рисунок, сделанный Джин, портрет красивого молодого человека. — Ты можешь узнать, не проходил ли он по какому-нибудь делу? Пробей его по базе.

— Одного рисунка недостаточно, — Артем внимательно рассматривал лист. — Хороший портрет. Она рисовала? Мне бы хоть имя, фамилию. Ну ладно, попытаюсь. Он кто такой, вообще?

Вздохнув, Вадим рассказал следователю все — и про неудачную попытку самоубийства Джин, и про то, что перед тем, как она пошла вешаться, он сам был у нее в квартире.

— Ты хочешь сказать, этот тип пытался подтолкнуть ее к самоубийству? — удивился Артем. — Загипнотизировал, что ли?

— Нет, я так не думаю, — Вадим покачал головой, — но то, что он связан с убийством ребенка, это точно.

— Каким образом? — нахмурился Артем.

— Пока не знаю. Но если он ни при чем, зачем тогда ему было избавляться от Джин?

— Как, по-твоему, он пытался от нее избавиться?

— Я не знаю, — Вадим начал испытывать раздражение, — но это точно! Он же был у нее в квартире. Зачем?

— Может, это ее бывший? А она тебе просто не говорит.

— Может. Но мне бы хотелось разузнать о нем поподробнее. Ты просто выясни, ладно?

— Это сложно сделать. В базе огромное количество фотографий. Но я попробую.